Некоторые события могут особенно сильно травмировать нашу психику – каминг-аут в квирфобной среде редко бывает исключением
Привет, это Денис Богданов, журналист медиа Парни+. Сегодня, в Международный день каминг-аута, мне хочется рассказать о своем первом «выходе из шкафа». С того момента уже прошло почти 10 лет и все происходящее в то мгновение сейчас кажется для меня далеким прошлым.
Оказалось, что для моей мамы это совсем не так. Недавно мы обсуждали это событие вживую и она поделилась со мной переживаниями и эмоциями, о которых раньше никогда не упоминала настолько открыто и подробно.
Момент длился вечность
Во время каминг-аута мы редко задумываемся о чувствах наших близких, хотя для некоторых из них это событие может стать травмирующим или особенно тяжелым для понимания. Я уже писал более подробно в отдельном материале о том, что могут переживать внутри себя родители квир детей, после того как узнают о нашей идентичности.
Для многих из них, долгое время живущих в не принимающей любую инаковость среде, подобное признание от ребенка часто становится переломным моментом восприятия реальности, осознания своих чувств к дорогому сердцу человеку и большому количеству личных переживаний о том, что и когда они сделали «не так». В этот момент на них накладывается большой уровень стресса, с которым не каждый может справиться самостоятельно. Это важно учитывать, когда вы планируете сделать каминг-аут перед близкими, будь это друзья, коллеги, родители или любые другие важные для вас люди. Особенно сейчас, когда политические репрессии против квир сообщества наложили даже на потенциальное желание сделать каминг-аут еще больше возможных негативных последствий.
В момент, когда я делал свой первый каминг-аут перед мамой, происходящее казалось вечностью. Мир замер на какое-то время, секунды, с глубоким литературным преувеличением, казались десятками минут. Особенно запомнились ее испуганный взгляд и разочарованные глаза. Ей было тяжело говорить, дышать, она захлебывалась в собственных слезах и было видно, что ей невероятно трудно осознавать происходящее. А ведь это был только каминг-аут в качестве бисексуала, я сам тогда не до конца понимал свою идентичность.
«Я все еще помню тот день»
Сейчас я живу заграницей со своим партнером, недавно мама приезжала навестить нас и заодно отдохнуть у моря. В последний вечер перед ее отлетом мы ехали в машине, обсуждали мою работу. Мама сильно переживает по этому поводу и часто пытается направить меня на путь более спокойного и безопасного заработка. Однако я занимаюсь этим ради себя, ради ощущения, что делаю что-то действительно важное и значимое.
Обратная сторона медали, почему многие родители так старательно отрицают признание нашей идентичности – страх за безопасность в обществе. Это была первопричина всех ее переживаний после совершенного каминг-аута. Она ни раз это упоминала и до сих пор сталкивается с этим чувством спустя все эти годы. Ведь страх за жизнь по-настоящему близкого и родного нам человека никуда не пропадает, не растворяется в воздухе. Страх всегда находится где-то рядом и не оставляет в покое, если общество вокруг постоянно твердит, какие «плохие» и «опасные» эти ЛГБТ-люди. Конечно, моя мама так не считает, но прекрасно осознает, как некоторые отдельные люди могут реагировать на мою идентичность и какой физический или психологический вред могут нанести, если их ненависть будет настолько велика.
Мы все также продолжали ехать по ночной дороге в сторону дома. Мама все еще размышляла о моих амбициях, взглядах и собственных переживаниях. В один момент она задумалась и сказала:
«Я все еще помню тот день, когда ты сказал об этом. Мне было так больно, страшно, я совсем растерялась и совершенно не помню, что говорила и делала. Помню только ощущения, чувства и как все вокруг казалось нереальным. Я думала это конец, а оказалось начало»
Каминг-ауту нужно время
Затем мама рассказала, как долгое время не могла прийти в себя. Потом собралась и записалась к психологу. Ходила на приемы несколько месяцев подряд, изначально придя с запросом: «Мой сын гей, что мне делать?». Через несколько недель после начала сессий этот запрос пропал, она начала работать над собой, а не пытаться понять, что сделала «не так» и, ни в коем случае, не хотела попытаться изменить меня. То ли ей попался действительно хороший психолог, то ли ее изначальная любовь пересилила любые стереотипы и стигмы, однако она сама прошла этот путь.
Мама не пыталась говорить со мной о том, что правильно, какой я избрал путь и чем все это может закончиться. Первое время после каминг-аута она стала более отстраненной, ей нужно было время разобраться во всем. Когда она была готова поговорить, она сказала забавную, хоть и слегка странную фразу: «Ты знаешь, это как с алкоголем, кто-то любит вино, кто-то водку, кто-то шампанское, а другие все сразу – я теперь все понимаю».
Со временем стало более ощутимо, что она проделала над собой большую работу. Осознала, что проблема была не в моей идентичности, а в самом ее восприятии со стороны общества в широком смысле. В какой-то момент она перестала ходить к психологу, потому что поняла, что ее изначальный запрос уже не актуален. Все стало приходить в норму, однако в первые года чем-то действительно похожим на счастливый конец это было сложно назвать.
Первые два года после каминг-аута ощущалось, что она еще не готова до конца открыто говорить о своих чувствах со мной. Не особо охотно слушала о моих первых отношениях, свиданиях или каких-то более углубленных темах, которыми я теперь мог с ней делиться открыто. Нам предстоял еще долгий путь из большого количества разговоров, изучения терминов, культуры и истории квир сообщества.
Примерно через 5 лет мы посмотрели огромное количество квир фильмов, она читала литературу на схожие тематики, сама больше проявляла инициативы в разных вопросах, касающихся моей личной жизни. Ей будто стал интересен этот другой мир, она увидела в нем что-то свежее, интересное и свободное. Мамиными любимыми рождественскими фильмами теперь стали «Ирония Судьбы» и «Кэрол». Немного удивительное сочетание вкусов в одном человеке, как по мне.
У этой сказки добрый конец
Сейчас, почти через 10 лет после моего каминг-аута перед ней, мы достигли максимального уровня взаимопонимания и высокого качества отношений. Мы говорим обо всем, что касается моей личной жизни, крайне свободно и открыто. Обсуждаем гендерные теории, прикидываем разные сценарии развития будущего квир сообщества в России, размышляем свободного над возможной идентичностью моей младшей сестры, она подписана на все мои соцсети и никогда не нарушает личных границ. Мы доверяем больше секретов друг другу и остаемся в прекрасных дружеских отношениях.
Это был долгий и местами тяжелый для нас двоих путь. Пожалуй, единственное, что нас спасло – терпение и желание слышать друг друга. Она не пыталась изменить мой внутренний мир, а я не пытался изменить ее взгляды. Этот процесс был похож на то, как вода очень постепенно обтачивает камни спокойными приливами и отливами. Мы учились друг у друга и спрашивали советы, когда они действительно были необходимы. На самом деле мне кажется, что мы будем продолжать взаимно обучаться до конца ее или моей жизни.
Оказалось, что каминг-аут, это не событие происходящее только в моменте. Каминг-аут – это путь длинною в жизнь. Иногда этот путь более прямой, с некоторыми людьми наиболее извилистый. Это процесс, когда день за днем вы учитесь быть открытыми перед теми, кто вам дорог, а они в ответ учатся принимать вас любыми.
