Продолжаем рассказывать вам истории ЛГБТ-людей в эмиграции и делимся уютной и комфортной историей Артема – одного из наших коллег и начинающего квир-блогера
Его переезд был более спокойным и запланированным, чем у большинства других наших героев. Однако и в таком размеренном процессе есть свои сложности, переживания, большое количество личной рефлексии и стресса.
Переезд в другую страну, это всегда про быстрое изменение планов, необходимость адаптироваться к новой реальности и заново обучаться ранее привычным или понятным вещам, поэтому важно, чтобы квир люди больше рассказывали о своем опыте публично, открыто и честно, как это сделал для нашей редакции Артем.
– Привет, расскажи о себе нашим читателям, начнем с небольшого знакомства
Привет, меня зовут Артем. Я родился в Ростове-на-Дону, но последние 7 лет до эмиграции жил и работал в Санкт-Петербурге. Я классический цисгендерный гомосексуальный моногамный мужчина — скучный набор по современным меркам. Однако все еще нахожусь в принятии и поиске себя, возможно, это не финальная конфигурация.
В Питере я работал управляющим самой лучшей сети, по моему субъективному мнению, и много занимался разными эко- и волонтерскими проектами: от помощи животным до очищения городских пляжей.
Мы с моим партнером вместе уже больше 4 лет, познакомились накануне пандемии и за эти года прошли через много глобальных мировых сотрясений. Это сложно, но в конечном итоге закаляет и укрепляет отношения. Мы с моим партнером обручены, но пока что официально не зарегистрировали брак.
В Питере мой активистский опыт был не таким долгим. До 2018 года я учился и жил в небольшом городе, где не было никаких ЛГБТ инициатив. Поэтому я никогда не слышал о подобном и тем более не думал, что проводятся какие-то фестивали и мероприятия, помимо закрытых клубов, спрятанных подальше от людей, как это было в Ростове.
Когда я переехал в Петербург, в моем окружении стали появляться квир-люди. Но никто из них не занимался активизмом, поэтому мое знакомство с квир-культурой началось случайно. Я увидел на сайте Парни+, что в Петербурге состоится фестиваль квир-кино «Бок о Бок», и им нужны волонтеры. А я очень люблю кино и мне хотелось прочувствовать атмосферу. Если честно, было страшно сделать первый шаг в эту сторону. Я никого не знал, никогда не участвовал в мероприятиях, открыто связанных с ЛГБТ, к тому же тогда я находился в шкафу. Оказалось, что с основательницами фестиваля мы уже виделись раньше. Они были постоянными клиентками в пекарне, где я работал после переезда в Питер.
Перед фестивалем я помогал в монтаже тизеров и промо, которые показывали в соцсетях. На самом фестивале занимался разными задачами: подготовкой пространства, продажей билетов и сувениров, наблюдением за порядком и прочими процессами. В том же году я впервые узнал, кто такой Милонов. Тогда он сорвал открытие, а затем были рейды полиции. Впрочем, с каждым годом становилось только хуже.
После фестиваля я стал волонтерить в «Выходе» и следующие несколько лет помогал на Квирфестах и Радужном флешмобе, но все очень быстро закрылось. До переезда почти год я занимался SMM-направлением в правозащитной организации EQUAL PostOst, сразу в пяти аккаунтах на двух языках, и еще разными внутренними задачами, которые остаются незримыми для большинства.
– Что самое трудное было в принятии твоей идентичности?
Принятие моей идентичности – долгий и непростой путь, который все еще продолжается. Самым трудным, пожалуй, было преодоление внутреннего конфликта и чувства вины, которые я ощущаю перед родителями. Я могу принять критику, оскорбления, пропагандистские нарративы в свой адрес, переварить и двигаться дальше, особенно в Германии. Но моей маме это дается трудно.
Она восприняла каминг-аут тяжело, и даже спустя 8 лет не уверен, что она полностью приняла меня таким, какой я есть. Первые несколько лет пытался помочь ей понять меня, давал разную информацию о гендерной идентичности и сексуальной ориентации. К сожалению, это не привело к принятию. Сейчас мы избегаем темы моей личной жизни, и это, конечно, оставляет определенную горечь. Ей приходится скрывать этот факт от кого-то или выслушивать осуждения, что она плохо воспитала. В некоторых кругах слушать негативные суждения про ЛГБТ, скрывая при этом мою принадлежность к сообществу.
Сейчас на самом деле крайне сложно выбраться из плена стереотипов общества и порицания. Когда долгое время прячешься и мимикрируешь под «своего» парня, то теряешь свою идентичность. Например, недавно с психологом мы искали подобные примеры, и я вспомнил, что раньше моя одежда подчеркивала силуэт и фигуру. Когда мне нужно было прятаться и пытаться сойти за гетеросексуала, я начал носить более свободную одежду, еще задолго до того, как это вошло в моду. На данный момент я пробую разное и пытаюсь понять, что мне действительно нравится и хочется. Пытаюсь принять свою сексуальность и понять, в чем мне хочется ее проявлять, где находятся внешние границы.
– Какой была реакция твоей семьи на эмиграцию?
Из моей семьи на данный момент знают только моя мама и ее партнер. Изначально она переживала, боялась, что здесь будет негативное отношение к русским и что я буду сталкиваться с дискриминацией. Она беспокоилась, что мы будем видеться реже, а в случае какой-то тяжелой ситуации она не сможет помочь.
С каждым месяцем она все больше принимает ситуацию и, самое главное, понимает, что здесь мне действительно будет безопаснее и спокойнее. У нее лучшая подруга живет в Испании, и мама даже учила испанский, так как до войны каждый год ездила туда. Сейчас с визами сложнее, но мы сможем в будущем встречаться в нейтральных странах.
– Как давно ты уехал из России и по какой причине?
Из России мы уехали в сентябре 2023 года, спустя три месяца после подачи заявления на гуманитарную визу. С осени 2022 до весны 2023 средний срок ожидания был 3-4 месяца, поэтому мы рассчитывали, что в конце сентября получим одобрение визы и поедем в Минское консульство Германии. Там очередь значительно меньше, чем в Москве, но все пошло не по плану. Выдача виз значительно сократилась и почти остановилась.
Мы уехали по совокупности разных факторов. Я долгое время искренне верил, что скоро все изменится, и режим рухнет, что уровень толерантности начнет расти. Но после ареста Навального и признания многих ЛГБТК+ организаций иноагентами – все поменялось. Стало сложнее представить равенство прав и существование нашей семьи в России. В конце 2021 года мой партнер начал учиться на новую специальность в IT, а я должен был начать обучение с осени 2022 года. Мы планировали получить опыт и уехать по рабочей визе, полагая, что это займет 3-5 лет. Но февраль 2022 года все изменил. Мы поняли, что времени на этот план нет, морально это тоже было тяжело, что снижало концентрацию в обучении.
– Ты или твой партнер сталкивались с гомофобией в России?
В нашей жизни периодически возникали гомофобные проявления. На моего партнера нападали в Московском районе Петербурга. К сожалению, стереотипы, такие как крашеные волосы или опрятная одежда, для некоторых людей автоматически приравниваются к гомосексуальности. Они просто словесно обозвали его и на этом все.
Когда мы купили свою квартиру, то стали сталкиваться со странными взглядами соседей. Поначалу в новом доме было мало жителей, это не вызывало переживаний. Потом у нас появилась собака, и мой партнер боялся гулять с ней возле дома, потому что соседи начинали задавать много вопросов. Их становилось все больше. В какой-то момент мне даже пришлось придумывать, что это мой друг, который приезжает сидеть с собакой, когда я уезжаю.
Осенью 2022 года произошел случай: я вышел с собакой гулять и встретил соседку, которая курила на общем балконе. Она поздоровалась, мы зашли в лифт, но я забыл мешок с лакомствами для дрессировки и вернулся почти сразу обратно. Тогда я услышал, как эта соседка обсуждает по телефону «педиков» и это подтвердило те взгляды, которые мы ощущали на себе. Ситуация может показаться не страшной, но она отражает, как мне кажется, состояние общества. Самое страшное, что в подобных ситуациях закон не на нашей стороне, а с закрытием правозащитных организаций было ощущение, что и некому защитить. Плюс общее состояние страха, которое усилилось с началом войны и мобилизации.
Мне не хочется скрываться, не хочется врать, не хочется бояться. Я хочу быть собой, любить и не ждать каждую минуту, что откуда-то прилетит или что правила игры кардинально изменятся
– Что привело вас к переезду в Германию и с какими сложностями столкнулись?
Изначально мы планировали переезжать по рабочей визе, мой партнер учился в тот момент на фронтенд-разработчика. Это был достаточно долгий путь, так как помимо самого обучения, нужно было еще получить опыт, подтянуть язык и найти работу в тех странах ЕС, где существуют программы для IT-специалистов.
Второй вариант мы рассматривали — по учебе, через языковые школы, в Испании и Финляндии. Третий вариант был рисковый — продать машину, квартиру и рвануть через Мексику в США.
Однажды я случайно увидел у знакомого историю про то, что он переехал по гуманитарной визе и стал смотреть критерии для этой визы. Тогда были сомнения, потому что не было понимания, насколько мой кейс подходит и проходит по этой программе. Тогда я начал искать помогающие организации и обратился к ним. Так я познакомился с EQUAL и почти сразу, как они появились, стал волонтерить и помогать им. Затем с осени занял должность координатора по SMM-направлению и был им до момента переезда.
Самая большая сложность в нашем случае — это ожидание. Было очень мало информации о том, что происходит и почему так резко снизилось количество одобрений. Но в EQUAL я познакомился с людьми, которые были в такой же ситуации, как и мы, а в некоторых случаях ждали больше нас. Кстати, часть из них оказалась в том же первичном лагере, что и мы. Мы смогли познакомиться лично и продолжаем общение уже в Кельне.
– Расскажи нашим читателям о том, как происходит процесс получения гуманитарной визы и что происходит после ее получения?
Чтобы получить визу, вам сначала нужно собрать кейс, письма поддержки, связи с немецкими организациями и заполнить анкету. Вы можете сделать это самостоятельно или через помогающие организации, например, EQUAL или Интранзит.
Далее нужно набраться терпения и ждать ответа от МИДа Германии. Если вы получите одобрение, то на вашу почту или в организацию, через которую вы подавались, придет соответствующее уведомление.
Затем начинается процесс записи в консульство и получение самой визы. У нас это заняло в сумме 5 дней, так как мы получали визу в консульстве Республики Беларусь. Знаю, что в Москве, Армении, Грузии и Казахстане ситуация сложнее из-за высокого спроса, и там мои знакомые ждали приглашения на подачу документов и вклейку визы от 10 дней до пары месяцев.
Процесс получения визы у нас был простым. В понедельник мы отправили запрос в консульство на ближайшую дату, в среду получили приглашение на четверг, и уже в пятницу забрали паспорта с вклеенными визами. Подробнее об этом я рассказал в одном из наших видео.
В самом консульстве от нас потребовались только анкеты с фотографиями и загранпаспорта. Список документов в каждом консульстве разнится, поэтому стоит брать с собой все, что указано в приглашении на прием. В других странах могут дополнительно просить страховку или копии паспортов.
Дату въезда вы указываете в анкете, и с этого числа будет действовать сама виза. После получения визы есть разные сценарии и все зависит от вашего бюджета. Данная виза дает право на работу и учебу, поэтому, если у вас есть стартовый капитал или оффер в Германии, то многие дороги уже открыты.
Если же у вас с собой только небольшая сумма, то данная виза дает большой пакет социальных гарантий. Например, вы можете претендовать на временное жилье и впоследствии искать постоянное, которое будет компенсироваться государством. Также вы можете претендовать на пособие по безработице для себя и членов своей семьи, в том числе детей, оплату страховки и интеграционных курсов. Последнее чаще всего является обязанностью и включает языковые курсы до уровня B1-B2, в зависимости от вашей профессии.
По окончании курсов вы сдаете экзамены и получаете сертификат «Leben in Deutschland» на уровень B1 или B2. Этот сертификат необходим для поступления на учебу, получения ПМЖ и гражданства.
Главный минус ВНЖ по нашему параграфу — это ограничение поиска квартиры, курсов или других услуг в границах одной земли или даже города до того момента, пока мы не получим оффер в другом городе или не сможем полностью самостоятельно себя обеспечивать.
– Влияют ли постоянные отношения на процесс эмиграции?
Мне кажется, что они положительно влияют на процесс эмиграции. Когда ты переживаешь разные сложности и стрессовые ситуации не один, а с человеком, которого любишь и доверяешь, то это все дается легче. Как минимум, я не ощущаю себя здесь одиноко, и в сложные моменты могу просто обнять его, это уже сильно помогает.
Из-за того, что наша собака живет у наших подруг, а им периодически нужно уезжать по делам на одну-две недели, то я приезжаю к ним и провожу это время в другом городе, где даже нет знакомых, не говоря уже о том, что это в пригороде Штутгарта, и там в целом мало людей. В эти моменты, мне кажется, каждый из нас ощущает схожие эмоции, как если бы мы эмигрировали самостоятельно, без опоры и поддержки друг друга. Хотя это тоже тяжело сравнить, ведь даже на расстоянии мы много говорим и морально поддерживаем друг друга.
Конечно, у нас бывают моменты, когда мы устаем друг от друга, когда можем не сойтись в решении какого-то вопроса. Но именно из-за того, что за продолжительное время мы узнали особенности друг друга и понимаем, что нужно делать, если мы зашли в тупик или у кого-то из нас просто нет ресурса в данный момент на разговор.
Сейчас мы живем в отеле, и это небольшое пространство, где мы находимся практически 24/7. Например, когда у кого-то из нас онлайн-занятия или сеанс психолога, мы стараемся давать друг другу пространство на это время. Почти каждый вечер мы ходим гулять, чтобы просто поговорить, обсудить предстоящие задачи и планы, иногда просто помечтать. Мне хочется верить, что в новых условиях открытости общества вокруг, мы изменимся, станем лучше понимать друг друга и отдавать эмоционально больше, чем могли делать это, находясь в России.
– Что помогает справляться с трудностями помимо поддержки от партнера?
В моем случае я отвлекаюсь на то, что мне действительно нравится и чем я хотел заниматься, но ограничивал себя из-за страхов, находясь в России. Летом прошлого года, когда мы уже подали запрос на получение гуманитарной визы, я решил, что хочу запомнить все, что с нами происходит: события, чувства и эмоции. И тогда я начал снимать видео в свой YouTube-канал, из которых хотел сделать одно про нашу эмиграцию, но на выходе получилось больше.
Дальше мне захотелось экспериментировать с форматами, темами и длиной видео. Я вижу комментарии, что многим нравятся постановка кадров и монтаж, поэтому мне хочется это совершенствовать. В каждом новом видео я пробую новые фишки в монтаже. Это приносит положительные эмоции, когда они удаются. Сейчас я коплю на камеру, чтобы улучшить качество изображения и иметь возможность играть с параметрами вроде глубины кадров, чистотой картинки и выдержкой. Мне не хочется гнаться за частотой, так как это чаще всего снижает качество продукта, хотя и ускоряет рост канала. Не загадываю, ведь мы еще не полностью стабилизировались в Германии и все эти процессы отнимают время и силы, которые я мог бы использовать для частоты публикации контента.
Возвращаясь к вопросу, хочется добавить, чем это помогает справляться с трудностями. Помимо отвлечения, на один ролик в 20 минут обычно уходит 30+ часов работы, чтобы они получились динамичными и наполненными. В процессе съемок я часто проговариваю свои переживания, и это помогает их отделить от моего внутреннего состояния, становится легче. Раньше я так делал, но выписывал это в заметки. Еще у меня есть страх деменции или потери памяти по другим причинам, поэтому блог помогает справляться и с этим страхом.
Пожалуй, самое основное, у меня есть цель-мечта. Я очень хочу запустить формат тревела, но интересный и с фишками, которых еще не было в русскоязычном сегменте. Мои референсы и ориентиры — это Антон Птушкин и Вадим Кей. Мне нравятся их видео о путешествиях, но хочется создать что-то свое. Для этого нужно сначала выйти на монетизацию и постараться получить рекламные заявки, которые помогут накопить на оборудование и билеты для реализации моей цели.
– Чего тебе не хватает в эмиграции?
Очень сильно не хватает друзей, родных. Когда они присылают фотографии с дачи, на которой я проводил каждое лето все детство, мне приходится отгонять мысли о том, что могу там больше никогда не побывать, что кого-то из друзей или родных могу больше не увидеть.
Первое время очень скучал по нашей квартире, потому что очень много времени потратил, чтобы стать независимым от своей семьи и собрать шаблонный набор показателей «успешности». Такие, как: семья, квартира, машина, хорошо оплачиваемая работа и собака. Но буквально неделю назад мы продали квартиру, и во всей суматохе я даже не успел погрустить. Может, это уже потеряло ценность для меня, новые цели сейчас для меня приоритетнее.
На данный момент не хватает стабильности в виде квартиры, знания языка, уверенного знания местных законов и постоянного дохода. Из-за отсутствия квартиры наша собака живет у наших подруг на другом конце Германии, и это тоже огорчает и добавляет переживаний. Одновременно с этим постепенно все налаживается – мы уже получили ВНЖ, страховки, в том числе для нашей собаки. Сейчас активно ищем квартиру и языковые курсы.
– С какими необычными ситуациями пришлось столкнуться уже в Германии?
Мы столкнулись с двумя яркими проявлениями отношения к мигрантам, русскоязычным и квирам в одном месте. Мы ходили на прием в Центр занятости, ведомство, которое помогает в интеграции, поиске работы, получении пособий и другой поддержке от государства. Нам попался бератор (соцработник), который в процессе заполнения анкет уточнил наш статус, спросив: «Вы братья или партнеры?».
Когда мы сказали, что являемся партнерами, он ответил: «Это хорошо, не переживайте, в Германии вас за это не будут осуждать, вам больше нечего бояться». Он поделился, что у него тоже есть партнер, чтобы нам было комфортнее в общении. Из солидарности к комьюнити, он предложил помочь ускорить процесс подачи документов. Изначально нам нужно было ждать 2-3 недели, чтобы подать заявления, но он помог все оформить уже на следующий день.
Когда мы пришли на следующий день, возникли технические сложности с подключением переводчика. Наш соцработник попросил местную русскоговорящую охранницу переводить. Тут мы столкнулись с популярной, судя по моим комментариям на YouTube, позицией: «Германия уже не та, зачем вы сюда приехали? Отсюда все уезжают!»
В момент, когда наш соцработник отлучился, чтобы сделать копии документов, данная сотрудница начала задавать много вопросов и осуждать нас за то, что мы приехали в Германию. По ее мнению, здесь ужасно, дорого, медицина недоступна, очень много мигрантов, а немцев вообще не осталось. «Все сейчас уезжают из Германии», – говорила она. При этом сама она из Польши и живет здесь больше 6 лет. Назад хотела бы, но не может. «Обожаю Москву, потому что там дешево и все доступно, но переезжать туда не планирую», – добавила она.
Она успела подумать, что сами мы из Украины, и продолжила рассказ: «Все украинцы уезжают обратно, здесь они никому не нужны». Когда мы сказали ей, что мы не украинцы, она сказала: «Слава богу». Это сделало ситуацию еще более некомфортной. Потом она уточнила, по какому параграфу мы здесь и кто мы. Мы рассказали о нашей визе и что мы одна семья. После этого разговор совсем прекратился, теперь при встречах она даже не здоровается с нами и смотрит недоброжелательно.
В остальном мы не сталкивались ни с какими проявлениями агрессии или осуждения в нашу сторону. Однако нужно отметить, что нам все еще тяжело перестроиться из закрытого и не толерантного общества в новую среду. Поэтому внешние проявления любви на улице для нас редки и непривычны на данный момент.
– Чтобы ты хотел сказать тем, кто только планирует эмиграцию?
Хочется сказать, что, скорее всего, будет непросто. Но не стоит этого бояться, выход есть всегда. В Германии большое комьюнити русскоязычных людей, которые готовы помогать, порой в самых неожиданных местах и ситуациях. Просто не бойтесь спрашивать и просить поддержки — вы ее найдете.
Эмиграция — это не отпуск, это длительный процесс, который не заканчивается в момент пересечения границы. Но несмотря на сложности, которые возникают, в конечном итоге я не жалею ни секунды о сделанном решении. И вы не пожалеете. Главное — не сдавайтесь!
Интервьюер: Денис Богданов
“Я никогда не стану таким же свободным” – истории ЛГБТ-людей в эмиграции
